«Кабинетное» открытие русского ученого Юрия Кнорозова в расшифровке письменности майя можно сравнить только с освоением космоса.
 
Больше ста лет лингвисты бились над письменностью американских индейцев майя. Символы не были похожи ни на один известный на тот момент алфавит – скорее, они выглядели как некий комикс. Причудливые значки были изображены на стенах, посуде, камнях. Попытки расшифровать послания индейцев начались с первой половины XIX века, когда историки и языковеды вдохновились успехом Жана-Франсуа Шампольона, нашедшего ключ к египетским иероглифам со знаменитого Розеттского камня. Шифр раскрылся, когда ученый сопоставил одну и ту же надпись на трех языках. Но в случае с письменностью майя все было еще сложнее – сравнивать символы было не с чем, а попытки угадать не увенчались успехом. Немецкий ученый Пауль Шелльхас даже расписался в беспомощности – своей и коллег – в книге «Дешифровка письма майя – неразрешимая проблема.

 
Юрий Кнорозов удивился:
 

Кнорозов не был единственным, кого занимала «неразрешимая проблема». Письменность майя изучал ученый из США Эрик Томпсон, глава американской школы майянистики. Но он пошел неправильным путем и поставил крест на потенциальном успехе западных специалистов, запретив коллегам разработку вопроса. Томпсон считал, что символы письма майя «обычно передают слова, изредка, может быть, слоги сложных слов, но никогда, насколько известно, не буквы алфавита». Кнорозов придерживался другой позиции и, к счастью, никак не зависел от заокеанского ученого-сноба.

Во время учебы в вузе Кнорозов перевел на русский язык написанную на староиспанском книгу «Сообщение о делах в Юкатане». И она неожиданно стала тем самым ключом к разгадке. Сочинение, написанное монахом-францисканцем Диего де Ландой, датировано 1566 годом. В его основу легли записи индейца Гаспара Антонио Чи, получившего образование в Европе. Кнорозов пришел к выводу, что Чи обозначил с помощью символов майя вовсе не звуки, а названия испанских букв. Так алфавит из 29 знаков в «Сообщении» положил начало дешифровке загадочных письмен.

Отталкиваясь от алфавита францисканского монаха, Кнорозов прочитал некоторые знаки, став первым за много лет человеком, которому они поддались. Со временем арсенал доступных к прочтению символов становился все больше, но это было лишь начало пути.

Историк разделил слова на составные части, сумев выделить главные и второстепенные члены предложения, служебные слова. А затем Кнорозову раскрылся и общий смысл предложений. Правильность расшифровки он проверял методом перекрестного чтения, проверяя, как читается один и тот же знак в разных словах, и складывая их в осмысленные предложения.

Работа была долгой и кропотливой. На расшифровку письма майя ушло несколько лет.

В начале 1950-х годов ученый закончил дешифровку индейской письменности, а в 1955 году защитил диссертацию, «перескочив» через кандидатскую степень и получив сразу докторскую. Открытие сделало Кнорозова признанным авторитетом, однако он не гнался за лаврами. 

О прорыве советского историка стало известно за рубежом. В 1956 году Кнорозов поехал в Копенгаген на международный конгресс американистов. Там он выступил с докладом, впечатлив всех участников. Очевидцы сообщают, что у Томпсона поднялось давление – ему было очень тяжело смириться, что его обошел ученый из СССР, ставший настоящим триумфатором конгресса. Его достижение в исторической науке можно было сравнить только с освоением космоса.
 
Проблему, признанную «неразрешимой», Кнорозов решил, фактически не покидая кабинета. Он говорил: «Я – кабинетный ученый. Чтобы работать с текстами, нет необходимости скакать по пирамидам».

На расшифровку письма майя ушло несколько лет. За это время Кнорозов успел защитить диплом по шаманству, а потом начал работать в ленинградском Музее этнографии народов СССР, более известном как Кунсткамера, где продолжил свой труд.

Подробнее